рейтинг: PG за пьянство.
жанр (он же предупреждение): AU, авторский произвол.
главные роли: Мураками Шинго и Йокояма Ю
приглашенные гости: Маруяма Рюхей, Шибутани Субару, Ясуда Шота, Такизава Хидеаки, Ниномия Казунари, Кокубун Таичи и прочая, прочая, прочая.
размер: 6766 слов. я крут. о_О
авторская лирика: вопросы "а почему" или "а зачем" крайне неактуальны. мне просто хотелось реализовать всякие разные свои кинки. и да, этот мир воплощает в себе некое абстрактное и очень нелогичное средневековье. нелогичное, потому что мне было лень думать. а еще оно не вычитано, потому что сама я себя вычитывать не умею, а кого-то просить стремно. так что есличо - говорить.
читать дальшеI
- Мне кажется, это неправильно, - сказал маленький Мураками Шинго маме в ответ на ее сообщение о том, что папа домой уже не вернется. Мама как-то странно вздрогнула и слабо улыбнулась:
- Совсем неправильно.
И тогда Шинго впервые в жизни задумался о честности мира.
II
Однажды мать попросту пришла домой и собрала его вещи. На немой вопрос Йоко она ответила, что сын их соседей зарабатывает в городе так много, что они едят мясо почти каждый день.
- Хватит прохлаждаться, ты можешь еще лучше, - вот что сказала мать. Йоко хотел напомнить о своей учебе в приходской школе, но почему-то все-таки не стал. А мать уже велела отцу написать письмо своему старому знакомому господину Накаю.
- Он уже глава Мастерской, кажется, - ответил отец. – Я думаю, он меня не помнит.
Но мать положила перед ним лист бумаги и перо, а вещи Йоко поставила прямо перед дверью.
Они редко с ней спорили. И сейчас тоже – не стали. Два младших брата проводили его довольно равнодушными взглядами.
Йоко хмыкнул, сунул письмо в карман, подхватил сумку с вещами и зашагал в город.
III
- Все равно все уходят в город, - глубокомысленно сказал Шинго и пнул валяющийся на дороге камень. Мысль про город слишком давно и слишком прочно сидела у него в голове. Почему-то казалось, что в городе жизнь правильнее, чем здесь. Здесь мама Шинго ходила на работу каждый день, сидела там с утра до вечера и все равно они едва перебивались. Почему-то казалось, что в городе все было бы по-другому. Сама мама так не считала.
- То же самое ткачество, - пожимала она худыми плечами.
- Все равно все уходят, - упрямо повторил Шинго и стукнул Ре, к которому и обращался, по голове.
- Идиот, - пробормотал Ре.
- Ты жмешь плечами совсем, как мама, - проворчал Шинго. – Ты тоже не веришь.
- Ну да, а что там изменится? – равнодушно ответил Ре. – Йокояма вот школу бросил ради города. А толку?
- Я тоже уйду, - невпопад сказал Шинго. Ре покачал головой.
IV
Город встречал новых людей мешаниной запахов, цветов, голосов. Ворота раскрывались и впускали путника в совсем другой мир. Чуть более каменный. Чуть более сердитый. Чуть более… сжимающий.
Раньше Йоко особо и не задумывался о том, что тут в городе происходит. Ему вообще никогда не приходила в голову мысль о переезде куда-либо, даже в соседнюю деревню. Где-то в подсознании жила уверенность в том, что все будет продолжаться вечно так, как оно есть. Школа и поле. Поле и школа. Поэтому сначала даже казалось, что это вовсе не он, Йокояма Кимитака, путался в кандзи и заполнял бланк на прибытие. Пройдя через ворота, однако, Йоко практически сразу кого-то толкнул, потом ему самому наступили на ногу, и это сильно помогло прийти в чувство.
Господин Накай. Накай и Мастерская.
Про Мастерскую он спросил у первого же попавшегося торговца. Те торговцы, что приезжали к ним в деревню, всегда все знали. В городе оказалось точно так же.
- Мастерских у нас уже вообще-то сорок три, - подробно объяснял бородач, умудряясь при этом еще и развешивать покупателям яблоки. – Откуда ж мне знать, какую ты ищешь?
- Вообще мне господин Накай нужен, - честно сказал Йоко. Торговец чуть присвистнул и махнул рукой куда-то далеко.
- Пройдешь через весь ряд, выйдешь на улицу и пойдешь прямо. Найдешь главную площадь и ратушу. А справа от ратуши как раз… та самая Мастерская.
Йоко кивнул и побрел дальше, с интересом смотря по сторонам. Ему начинало тут нравиться. «Может, и правильно сделал Шибутани-кун, что уехал. И мать была права», - мелькнула непрошеная мысль. С матерью Йоко в принципе соглашался редко, и думать так было странно, а может даже и неправильно.
Как выглядит ратуша, он понятия не имел. В деревне подобного не строили, и рассказчиков из города тоже не нашлось. Какой-то случайный человек, которого Йоко спросил, как, собственно, отличить ратушу от всего остального, выразительно покрутил пальцем у виска. Жест был вполне себе универсален. Им в деревне пользовались довольно активно. «Ну и черт бы с ними», - подумал Йоко. – «Город все равно огорожен, как-нибудь да найду».
Стоя спустя два часа перед темной дверью с вырезанной на ней фамилией «Китагава» и с золотой ручкой, Йоко подумал, что все-таки это происходит не с ним. И не сейчас.
Дергать за ручку было страшно.
V
- Есть какие-нибудь известия от Кими? – устало спросила Мураками-сан, отбрасывая волосы со лба. Йокояма-сан усмехнулась:
- Деньги, деньги и еще раз деньги. Ничего больше. Я даже не знаю, кем он работает.
Мураками-сан тяжело вздохнула и сердце у нее сжалось. Сегодня утром Шинго принес домой бумагу об окончании школы и объявил, что хочет в город.
«Все равно же самое ткачество», - тупо стучало у нее в голове. А если он так же, как вот Йоко-кун?..
VI
- Нет, но все-таки какая Мастерская самая лучшая? – дотошно выяснял Шинго у стража, пока тот выверял печати для его бланка. Страж слушал монолог о планах и перспективах Мураками Шинго в городе уже минут двадцать и искренно страдал.
- Не знаю я, - буркнул он и всучил назойливому юнцу бланк поскорее. – Вали, вали уже.
Шинго пересек границу между городом и остальным миром и остановился. Ему слишком сильно нравилось то, что он видел, слышал, чувствовал, чтобы сразу же бежать дальше.
Город шумел. Он бурлил, ходил ходуном и сбивал с ног. Шинго вспомнил когда-то читанное на уроках выражение «Городской воздух делает свободным».
- Вот уж да, - вслух сказал он и принялся шагать куда-то вперед. Люди сновали туда-сюда и почти у всех на поясе висели толстые кошельки. Такие, о которых он мечтал и которые в деревне попадались слишком редко. Перед Шинго тянулись длинные торговые ряды, а чуть поодаль виднелись маленькие улочки с тесно стоящими домами, а еще дальше можно было заметить смутно поблескивающий купол ратуши и центрального храма. После маленькой деревни возникало ощущение бесконечности города, но оно сразу же разбивалось о высокие каменные стены. Деревня соединялась со всеми остальными составляющими мира: плавно переходила в лес, лежала совсем недалеко от озера, включала в себя поле… Город как будто намеренно отсоединялся, пытаясь показать, что он – другой.
И это почему-то казалось Шинго совершенно необыкновенным и вдохновляющим. Он вспомнил свои старые мысли о правилах, которые мир создает, но потом не выполняет, и решил, что в таком почти волшебном месте жизнь все-таки честнее и правильнее.
«Здесь отцы всегда возвращаются», - всплыло в его сознании что-то очень детское и упрямое, ужасно глупое, но засевшее в голове навсегда. Шинго круто обернулся вокруг своей оси, как делал всегда, желая вытрясти дурацкие мысли вон, и обнаружил себя перед темной деревянной дверью.
- Может, вот она, Мастерская, уготованная судьбой? – сказал он сам себе, посмеялся над собой же и резко постучал в дверь.
Мураками Шинго пришел в город работать и создавать. Ему некогда было сомневаться.
VII
Он правда не знал, какого черта оказался в пабе в первый же день городской жизни. Да, принял на работу, даже комбинезон рабочий выдали. Его, впрочем, Мастер пока что оставил у себя, как и остальные вещи Шинго. Благо, вещей немного было. Зачем они Мастеру – Шинго не знал, но решил не задумываться. Так вот, приняли и выдали, и работа была – его мечты. Впрочем, размышляя о произошедшем позже, Шинго решил, что тогда подумал бы так про самую любую работу, даже если б его поставили точить отвертки. Тогда подумал бы. Работа, которую он получил на самом деле, как раз была прекрасна и удивительна тем, что вызывала в нем кучу эмоций даже в процессе поздних-поздних размышлений.
Его взяли делать книги.
Нет, конечно, не писать их. Писать книги могли только очень ученые люди, и даже переписывать их позволяли не всем. В школу ходить было обязательно, и расписаться могли все, и прочитать договор аренды или трудоустройства (Шинго сейчас подмахнул первый в своей жизни и парил в небесах) тоже могли все, но книги считались чем-то слишком особенным, слишком поражающим воображение. А Шинго каким-то чудом попал в переплетную мастерскую.
Вид длиннющих полок с исписанной бумагой с самого порога поражал воображение и сбивал с ног. Где-то совсем в глубине виднелись смутно большие обложки с драгоценными камнями и поменьше просто с узорами и совсем маленькие – просто с названиями. А еще запах, подумал Шинго и улыбнулся воспоминанию. Запах понравился ему слишком сильно, наверное. Мастер-Переплетчик Инагаки Горо, кстати, тоже впечатлял. Он был немножко величественный, немножко нелюдимый, мало, но странно жестикулировал и казался пришельцем немножко не из этого мира.
Наверное, все эти удивительные вещи сыграли свою роль в том, что в итоге Шинго сидел в пабе, озирался по сторонам и немножко нервно постукивал пальцами по столу. Было странно сидеть в таком заведении и не знать ни одного посетителя. У себя в деревне Шинго знал всех – если не лично, то понаслышке.
- К Инагаки, кстати, сегодня новичок пришел, - услышал он краем уха и резко обернулся к соседнему столу. Там громко рассказывал о нем тощеватый парень с впалыми щеками и горбатым носом. Сначала Шинго хотел подойти и там, например, улыбнуться пошире, хлопнуть парня по спине, сказать громко «Да я это был!», но только он сделал шаг, как заметил в толпе смутно знакомое лицо.
Йокояма Кимитака, вспомнил Шинго. Который даже школу не закончил и ушел. Год или два назад это было? Это уже как-то подзабылось, зато Йокояма тоже его узнал и даже подошел.
- Надо ж, - вслух удивлялся он, присаживаясь рядом, - вот уж не думал, не гадал. Что это ты вдруг? Тоже выперли?
- Выперли? – изумился Шинго. – Я… сам ушел. Ты нет?
Йокояма громко-громко расхохотался, уперев руки в стол, откинув голову назад. Руки у него были большие и грязные, все в царапинах и ожогах.
- Меня мать собрала и выставила, - спокойно объяснил Йокояма, отсмеявшись. – Сам бы – ни в жисть. Даже и не приходило в голову, что кто-то может. Шибутани тоже ведь не по своей воле ушел. Ты, может, первый даже такой.
Шинго не верил. Он просто не мог поверить в то, что в город можно уйти иначе, чем по своему собственному желанию. «Раз они все не сами захотели, то может, мать и Ре в чем-то были правы?» - подумалось ему, но почти сразу мысль пропала, прерванная громкой речью Йокоямы. Он много говорил про свою Мастерскую Освещения, про другие, про прочих подмастерьев. Шинго слушал, а потом говорил сам о том, как пришел, как устроился и куда устроился, причем почему-то его рассказ занял почти столько же времени, сколько и рассказ Йоко (оказалось, тут редко кого-то из подмастерьев зовут по имени; либо как-то сокращают его, либо приклеивают прозвище и не избавишься от него уже). Хотя Шинго в городе находился один день, а Йоко уже полтора года.
- Инагаки, значит, - неопределенно повертел головой Йоко. Он стукнул пальцами по столу и молча отпил пива. Шинго ждал продолжения, но его не последовало, и он спросил сам:
- Знаешь про него что-нибудь?
Йоко отмахнулся. Зато тощий парень из-за соседнего столика явно уже закончил свой рассказ про приход Шинго и оживился, услышав знакомое имя Инагаки и здесь:
- Так вот ты, видимо, тот самый? Новый?
- Ну я, - согласно кивнул Шинго. – Мураками Шинго.
- Как официально. Каменаши Казуя, - хмыкнул парень. – А господин Инагаки был прав, когда сказал, что ты похож на Хинагату Акико.
- Да ладно тебе, Каме, не особо, - фыркнул Йоко и попытался этим отвязаться от тощего. Но сидевшие поблизости другие посетители явно склонились скорее к точке зрения Каменаши, поскольку просто покатились со смеху.
- Кто такая Хинагата? – почесал затылок Шинго. Йоко, криво улыбнувшись, объяснил:
- Тетка, которая тут разливает напитки.
- Эй, что за чушь?! – возмутился Шинго и занес уже ладонь, чтобы привычно стукнуть Каменаши по голове, но Йоко вовремя схватил его за руку.
- Он не подмастерье же, - шепнул он Шинго на ухо. – Ученик. Так что не надо.
- Не чушь и не собираюсь я с тобой драться, - как будто даже обиженно пробормотал Каме, отворачиваясь от них. – Ну Хинагата и Хинагата, что такого-то? В конце концов, это ж Мастер тебя первым Хиной назвал, не я.
Йоко не выдержал и прыснул в ладонь, все еще держа другой Шинго за руку. Остальные последовали его примеру. Шинго криво усмехнулся. Отсмеявшись, Йоко потянул его за собой к стойке:
- Пошли как раз с Хинагатой немножко поболтаем.
Вышли они спустя где-то два часа, и у Шинго кружилась голова от кучи рассказов о самых разных людях и совсем немножко, как казалось ему, от выпитого, а Йоко периодически заваливался на бок. При этом он что-то продолжал говорить о том, как некоторые приходят в город да сразу же нарываются на стычку с учеником, да еще самого Инагаки, Шинго тянулся дать ему подзатыльник, но Йоко слишком вовремя заваливался вбок опять.
Перед дверями своей халупы Йоко долго рылся в карманах, потом в сумке, потом попытался влезть в карманы Шинго, а в итоге развел руками и с пьяной развязностью сообщил:
- Потерял. Опять.
- И что теперь? – нахмурился Шинго.
- А как всегда, - беспечно отмахнулся Йоко и пошел вокруг дома. Остановившись у окна, он ткнул в него пальцем и гордо сказал:
- Полезем с тобой, дорогой друг Хина, в окно. Не впервой, чай.
- Не называй меня так, - пробормотал Шинго и влез в окно вслед за Йоко. На каком-то этапе равновесие куда-то потерялось, и новоиспеченный Хина упал прямо на деревянный пол. Оттуда ему вверх ногами был виден сидящий в углу на корточках Йоко, и стул с кривыми ножками, и грубо сколоченный стол, и продавленная кровать.
- Ты что, блюешь уже? – зачем-то спросил Шинго. Йоко повернулся и сердито погрозил ему пальцем:
- Я говорю с хомяком. Я должен с ним поздороваться, когда прихожу домой.
- С дуба упал, что ли, - дружелюбно предположил Шинго, поднимаясь с пола и потирая поясницу. – Лучше б кровать нормальную купил… или сделал. Чем хомяков каких-то разводить.
- Он мой друг, Хина, - сурово сказал Йоко. – Я его… как это… ценю, вот.
- Во сколько монет ценишь? – деловито поинтересовался Шинго и присел рядом с Йоко. – И не называй меня так.
- Теперь не отвертишься. Как-никак сам Мастер Инагаки назвал, - пробормотал Йоко, проигнорировав вопрос о деньгах. Несколько минут они сидели молча и просто смотрели, как хомяк копается в своей соломе и пьет воду. Потом он принялся есть, и Йоко толкнул Шинго рукой в бок:
- Он похож на тебя, вишь? Друг мой Хина, ты похож на моего лучшего друга!
- Чем это? – предчувствуя неладное, спросил Шинго. Йоко торжествующе указал на морду хомяка:
- Зубы, зубы же, Хина. Один в один просто!
Шинго сразу же стукнул его по голове и проворчал сердито:
- Что за чушь несешь.
Йоко потер макушку и громко гоготнул. Потом откуда-то вдруг появилась еще бутылка дурного вина, и еще одна, и еще, и дальнейшее Шинго помнил совсем-совсем плохо. Помнил, как сидел на полу, обнимая одну из этих бутылок, смеялся, а напротив у стены полулежал Йоко и держал в руках другую бутылку, и тоже смеялся. Кажется, еще Йоко в какой-то момент держал его за плечи и горячим шепотом рассказывал на ухо разную ерунду про Мастеров и про надоедливого Каменаши, и, кажется, засыпая, Шинго уже готов был думать о себе, как о Хине.
В конце концов, жизнь еще никогда не казалась ему настолько правильной, как сегодня.
VIII
Как ни странно, но в итоге Мастер Инагаки звал его Хиной меньше всех. Остальные к этой ерунде привязались больше, а Каменаши, наверное, просто нравилось, как первые дни Шинго отзывался не сразу, потому что все-таки не ассоциировал себя с женским таким именем «Хина», и можно было по несколько раз через всю Мастерскую тянуть «Хииина, Хииина». К бухающему и звонкому «Шинго, двигай» Мастера это не имело никакого отношения.
Почему-то так получилось, что все эти полгода Шинго так и прожил у Йоко и съезжать не особо собирался. В доме как-то незаметно появилась вторая кровать, которую они вместе торжественно купили в соответствующей Мастерской с первой зарплаты Шинго. Мастер Такизава тогда старательно подмигивал Йоко и зачем-то хвалил огромные широкие кровати, и Шинго, недолго думая, стукнул Такизаву. Тот с выражением детского совсем удивления на лице потер лоб и воскликнул:
- Я же Мастер!
- А кого это волнует, - в тон ему ответил Йоко, и они долго смеялись, но Такизава все равно Шинго не понравился. Йоко потом посоветовал ему быть все-таки немножко полегче на поворотах, а то…
- Такки-то молодой еще, сам не так давно Мастером стал, а стукнешь ты так Инагаки своего или Сакамото, например, и что дальше? А ничего дальше, только извиняться много раз будешь, ну и вообще, - размахивая руками, вещал Йоко, пока втаскивал кровать в предназначенный для нее угол. Шинго кивал-кивал, а потом его тоже стукнул – за нотации.
- Балда, - пробубнил тогда Йоко и нагло развалился на чужой собственности, за чужие деньги купленной.
В принципе, так же незаметно к одному железному крюку справа от двери добавился второй, и на нем стала висеть темно-фиолетовая роба вдобавок к черной. Идею цветового распределения Шинго понять никак не мог. То, что у них с Йоко разные цвета, казалось абсолютно логичным – разные Мастерские. Однако Каменаши носил ярко-розовую робу. При виде нее Шинго неудержимо хотелось ржать, даже не смеяться, а именно ржать. Когда он с Йоко поделился этой мыслью, тот сказал, что таким желаниям надо поддаваться, тем более, зубы у него вполне лошадиные, так что почему бы не приблизиться к милому животному еще на один шаг? Шинго тогда долго и нудно (по мнению Йоко) втолковывал ему, что количество животных ассоциаций уже слишком велико на одного небольшого Мураками Шинго, и вообще хватит уже его зубы трогать. Впрочем, дело было все-таки не столько в лошадях или зубах, а в том, что в ярко-розовом кошмаре щеголял и Мастер Такизава, лакируя его вдобавок сверху такой же шляпой.
- Такки так нравится, - пожал плечами Йоко, когда Шинго спросил его. – Он вообще редко что делает как надо. Слишком крутой, понимаешь?
Шинго не понимал. В деревне все-таки люди разграничивались меньше, и у него в голове с трудом пока укладывалось, как одновременно могут быть Мастерами редко выходящий из своего кабинета Инагаки и постоянно где-то бегающий Такизава. С другой стороны, если бы Мастерами стали он и кто-нибудь из его новых знакомых по Мастерской – Маруяма, например, - то, наверное, контраст был бы не менее разительный.
- Хинааа, а ты представляешь, я на переплете Торгового Устава звезду им выложил, а они почему-то к Инагаки ругаться ходили об этом, - вздыхал в какой-нибудь момент таких размышлений внезапно оказавшийся рядом Мару, и Шинго отчетливо осознавал, что вряд ли когда-нибудь ему придется этот контраст наблюдать. А Мару улыбался, хлопал его по плечу и вскакивал сразу же, бежать на свое место и выкладывать полумесяц на обложке Морского Устава.
И Шинго уже совсем не хотелось думать о тех довольно скучных вещах вроде разных городских классов. Нет, он в общем-то любил подобные скучные вещи, но Маруяма почему-то делал их совсем незначительными.
IX
Шибутани Субару родом тоже из их деревни, но там Шинго практически с ним не пересекался. Так, слышал что-то о нелюдимом и слишком талантливом для тамошней школы мальчишке, но не более. Когда здесь Йоко их случайно познакомил, первая мысль Шинго была – не похож, вот не похож Шибутани на слишком талантливого.
- Он почти сделал шедевр одновременно с Такизавой, - возразил потом ему Йоко. – Правда, Такизава в итоге стал самым молодым Мастером, а Субару не удалось.
- Почему не удалось? – спросил Шинго. Йоко пожал плечами:
- Да темная какая-то история. Одни Мастера и знают, наверное.
Спустя пару недель знакомства Шинго удалось увидеть Субару за работой. Он служил в Мастерской Транспорта, той самой, благодаря которой на улицах города сновали туда-сюда быстрые повозки. Благодаря которой солдаты отправлялись на север и иногда возвращались оттуда. В некоторых деревнях тоже были отделения Мастерской, управлявшейся Мастером Горо, но из своей Шинго шел пешком.
Субару сидел практически у самого входа, стоило лишь повернуть голову направо и вот оно, его место. Он делал выполнял очень легкую работу, всего лишь красил огромные квадратные дорожные знаки, которыми эта же Мастерская размечала улицы города.
Однако именно эти знаки Шибутани Субару когда-то представил Мастерам как свой шедевр. Йоко рассказывал, что хотя их и не засчитали как достаточный аргумент для продвижения по службе, знаки стали активно использовать и за пару лет к ним привыкли настолько, что уже не представляли город без них. Возчики знаки открыто благословляли. Шинго не представлял точно, он города без огромных разноцветных квадратов на углах улиц и вовсе не видел, так что спорить никак с этим не мог, и потому все-таки поверил в данную одним из школьных учителей характеристику. Может быть, Субару оказался слишком талантлив даже для Мастеров.
- Ты к нему, что ли? – раздался сбоку тихий шепот, и Шинго, повернувшись, увидел невысокого парня с крашеными в светлый волосами. Парень приложил указательный палец к крупным губам и сказал:
- Субару ужасно не любит, если его за работой трогают. Не надо.
- Я вообще к Мастеру Кимуре, - ответил Шинго. – Ему наш Мастер Инагаки передал книгу.
Уходя вслед за парнем, назвавшимся Ясудой Шотой, к Мастеру, он еще раз бросил искоса взгляд на Субару и поразился тому, насколько же тот казался погруженным в свой мир, хотя всего лишь красил дорожные знаки.
Шинго делал книги, нечто куда более удивительное на его собственный взгляд, но у него никогда не было такого выражения лица за работой.
X
Если бы в тот момент, когда Мастер Такизава протянул к плечу Шинго руку на улице, Такизаву спросили бы, зачем он это делает, то никакого вразумительного ответа не последовало бы. Конечно, у Мастера Такизавы и без того была слава человека, который не всегда (ой далеко не всегда) может объяснить причину и сущность своих поступков, но здесь ситуация казалась совсем из ряда вон выходящей. Такизава помнил, что этот парень – друг Йокоямы, помнил имя, а еще помнил, как друг Йокоямы Мураками Шинго ему не понравился, когда они приходили за кроватью. С другой стороны, Мастер Инагаки абы кого хвалить не станет, а Мураками Шинго периодически на собраниях Мастеров поминался в хорошем ключе.
- Зачем же так резко, Мастер, - воскликнул Шинго, рефлективно стукнув Мастера по лбу. Такизава рассмеялся, потер лоб (и, наверное, понял причину, почему друг Йоко ему тогда не понравился) и спросил что-то довольно незначительное, потом еще спросил и еще раз. Ему просто, наверное, хотелось поговорить, ну так и почему бы не с Мураками Шинго, который когда-то не понравился? В конце концов, Мастеру Такизаве еще больше не нравилось быть с кем-то в плохих отношениях.
- Расскажите, как вы стали Мастером, - вдруг выдал Шинго, и Такизава на секунду задумался, вспоминая, а потом хлопнул его по плечу и сказал:
- А ты давай-ка пожертвуй вечером в пабе и приходи ко мне, а то сейчас мне уже пора бежать. Я даже опаздываю, наверное.
- Вовсе я не хожу в пабы каждый вечер, - пробурчал Шинго себе под нос уже, ибо Такизаву как ветром сдуло. «Какой-то он все-таки неправильный Мастер», - подумал Шинго, оглянувшись и увидев, как Такизава бежит по улице, иногда путаясь в складках розовой робы. А ведь буквально пару минут назад зачем-то полез разговаривать и явно был на долгий разговор настроен… Забыл, что опаздывает?
Мелькнула предательски мысль: «Стану Мастером – по-другому вести себя буду», и Шинго сам почти ее испугался. Когда он думал про себя и Маруяму как контрастирующих Мастеров, это все казалось невероятно абстрактным и далеким, а сейчас он как-то очень отчетливо и ярко представил себя во главе Мастерской, да и вообще слишком уж твердо подумалось, без всяких условий: «стану» и все тут.
XI
- И сколько вы выпили? – поинтересовался Йоко, внимательно разглядывая хомяка. Шинго задумался и загнул один палец, потом еще один, потом еще и еще.
- Литра… четыре? – неуверенно предположил он.
- И ты его побил, - уточнил Йоко. – Всего лишь с четырех литров ты побил Мастера. Хина-тян в агрессии.
- Вообще-то я его еще на улице стукнул, - возмутился Шинго и щелкнул по макушке самого Йоко. – Даже без всякого алкоголя.
Йоко повернулся к нему на корточках и расхохотался.
- Ты че? – спросил Шинго подозрительно, запуская руку в клетку. Хомяк не оценил его душевного порыва и принялся грызть Шинго палец вместо того, чтобы подставить спину и дать ее погладить.
- Не бей его хотя бы, - с напускной серьезностью сказал закончивший смеяться Йоко. – Он же тоже не по-твоему сейчас делает.
Шинго фыркнул и попытался стряхнуть с пальца хомяка вместе с его зубами. Йоко с интересом наблюдал за происходящим и, когда Шинго наконец достиг своей цели, спросил:
- Так что тебе от Такки надо было?
- Он рассказал, как стал Мастером, - пожал плечами Шинго. – Вот и все. Про шедевр, про решение.
- Тебе все равно не стать, - хмыкнул Йоко и качнулся из стороны в сторону. – У Инагаки же уже есть ученики. Каме тот же, помнишь ведь?
- И чем он мне помешает? – поинтересовался Шинго. – Я работаю лучше.
- Это ты так думаешь, - заметил Йоко. – Да и кого оно сейчас волнует? Учеников максимум четыре бывает. Из них Мастером станет… ну один в своей Мастерской, еще один, если сильно повезет, организует свою.
- А в деревне говорили… - задумался Шинго.
- В деревне до сих пор говорят, что Субару сам ушел, - отрезал Йоко. – Забыл?
Это была правда. Недавно в город приходил Ре, у которого были тут какие-то дела, и рассказывал Шинго про деревню. Ре тогда еще сказал, что однокомнатный дом пополам с Йокоямой и с хомяком в углу не стоил бегства в город. Шинго так не казалось, поэтому Ре сполна за подобное огреб подзатыльников.
- Я, наверное, немного по ним скучал, - усмехнулся тот, возвращаясь обратно.
XII
- Что, не сидится?
Шинго вздрогнул и перевел взгляд с неба на только что подошедшего Йоко. Тот усмехнулся, хлопнул его по плечу и тоже уставился вверх.
- Каменаши ведь не сделал шедевр, - сказал Шинго, глядя, как зажигается еще одна звезда. – Это было… Мастер Инагаки сказал, что по совокупности.
- Ну он красивенько делал, - рассудительно заметил Йоко. – У тебя не так. Да и в конце концов, он еще не Мастер.
- Официально объявленный наследник, какая разница, - пожал плечами Шинго. – А я сделаю шедевр.
- Даже если вдруг сделаешь, хотя я не верю, - Йоко презрительно фыркнул, выражая свое мнение по поводу таких заявлений, - надо будет еще комиссию пройти. Сам знаешь про Субару.
Шинго смотрел в небо и вспоминал Субару за работой – сосредоточенного и бледного, с горящими глазами, Субару в пабе – смеющегося и хлопающего в ладоши… И всякий раз рядом ненавязчиво рисовалась фигура Ясуды, сидящего рядом или даже держащего его за руку. Шинго попытался вспомнить, когда последний раз видел их по отдельности, и не смог. Может быть, тайна несомненной, но кажущейся нездешней гениальности крылась здесь и, может быть, здесь же прятались и причины невозможности для Субару пройти комиссию Мастеров.
- Не будешь ты Мастером, смирись уже, - сказал Йоко. – Лучше даже не мечтай.
- Я и не мечтаю, - возразил Шинго.
- Это правильно, - весело отозвался сзади выходящий из паба Мару и навалился на них обоих, обнимая за шеи.
- Вы оба делайте лучше, - улыбнулся он, тоже поднимая взгляд к небу. – А за вас я отмечтаю, у меня на троих хватит.
Шинго невольно поднял руку стукнуть его по голове за ерунду, но почти сразу опустил ладонь и просто рассмеялся. В чем-то Мару был прав настолько, что категорически не поспоришь.
XIII
Каменаши никогда не казался ему особенно приятным, но и особенно противным тоже нет. Он явно работал с искренней самоотдачей, и это не могло не вызывать уважения, но после официального его объявления будущим Мастером в Каменаши как будто ничего не изменилось, и это почему-то бесило. Казалось неверным.
- Получаю? Больше, конечно, чем раньше, - равнодушно пожал плечами Каме. Шинго бы не был так равнодушен ко всем проявлениям нового статуса, но у него этого статуса как раз не было.
В картину городского мира не укладывалось то, что тот, кому как будто бы и не надо, получает статус и тем самым закрывает дорогу всем поголовно. В конце концов, тот факт, что получить может только один, не укладывался в представления Шинго о городе вообще никак. Он привык считать деревню местом, закрытым для движения вперед. Город же всегда был другим.
XIV
Когда они напились дома, Шинго лежал и молча смотрел в потолок, закинув руки за голову и чувствуя затылком затылок Йоко. Если чуть-чуть выгнуться, то можно было увидеть коленку Йоко и как он качает ступней другой ноги.
- Ты че, правда думаешь, что получится? – спросил он и нарушил казавшуюся бесконечной тишину. Почти сразу же активировался хомяк, принявшись чересчур громко хрустеть. Шинго показалось, что реальность, окружавшая его только что – реальность потолка, деревянного пола и упирающегося в его голову затылка Йоко просто разбилась этим вопросом и этим хрустом. Кажется, он выпил все-таки слишком много.
- Получится, конечно, - ответил Шинго, тяжело ворочая языком. – Такизава ведь смог? Я не хуже. Я могу следовать правилам.
- Думаешь, тут нужны правила? – задумчиво сказал Йоко, и Шинго решил, что не один он выпил слишком, слишком много. – Это же шедевр.
- Правила – сами по себе шедевр, - выдал Шинго, удивившись сам себе. Йоко почему-то расхохотался в ответ на подобную сентенцию и смеялся долго-долго. Он умел так делать. Шинго не знал, как оно у него получается, да и не хотел знать, наверное. У него самого все равно бы не вышло. Поэтому он просто лежал и слушал, как смеется Йоко, собирал реальность обратно по кускам и осознавал какую-то совершенно небывалую степень опьянения.
Может быть, отчасти алкоголь был причиной принятого решения, а может быть смех Йоко или глаза Субару. Но утром это уже стало неважным, решение просто было с Шинго и все.
XV
- Эй! – Шинго постучал сапогом о косяк двери в ризницу. Никакой реакции не последовало, и он уже хотел развернуться и пойти вон, сказать Инагаки, что в храме нет никого. Однако к нему, придерживая чересчур длинную рясу, сбоку подбежал совсем юный, его самого младше, послушник.
- Ну и что ты тут кричишь, - проворчал послушник. – Еще и дверь портишь. А кто потом исправлять будет? Знаешь, сколько Мастерская эта берет?
- Сколько? – заинтересовался Шинго.
- А чтоб я знал, - последовал быстрый ответ. – Ниномия Казунари, кстати.
- Мураками Шинго, - немножко оторопев, представился Шинго. – Меня вообще Мастер Инагаки к вашему настоятелю прислал.
- Ааа, так его-то нет, - пожал плечами Ниномия и открыл наконец-то дверь, после чего влез внутрь и встал у стены. – Можешь подождать.
- Здесь? – уточнил Шинго. – На улице?
- Можешь и здесь, - рассеянно сказал Ниномия, вытаскивая из кармана колоду карти и принимаясь ее перемешивать. – Хочешь, фокус покажу?
- Тебе ж нельзя этого наверняка, - указал Шинго на карты. – Настоятель ничего не говорит по поводу?
- Да он меня еще и сам фокусам учит, - ухмыльнулся Ниномия. – Ты б его видел. Кстати, а что старику Инагаки от него надо?
Шинго резко замахнулся по направлению к голове Ниномии, но тот проворно нагнулся и избежал законного удара за пренебрежительное отношение к Мастеру. Ладонь Шинго звонко впечаталась в стену.
- Ну это лишнее, - проворчал послушник. – Мог просто не отвечать.
Шинго вздохнул и согласился на фокус. Спустя полчаса он уже сидел у Ниномии в комнате, где повсюду были раскиданы футляры от карточных колод, сами карты, кости и прочие распространенные в городе игры.
- Настоятель не против, я ж говорю, - сердитым тоном объяснил Ниномия в ответ на неодобрительный взгляд Шинго. – И вообще давай я тебе погадаю? А то фокусы все выучил, теперь гадать учусь, а монахам гадать скучно. У них все одинаковое.
- У меня тоже, наверное, - усмехнулся Шинго. Почему-то вспомнилась мать с ее вечной фразой про ткачество. Гадать было даже чуть-чуть страшно: с одной стороны, верить во всякую такую чушь казалось смешным, но с другой, Йоко все-таки не зря постоянно подтрунивал над его пристрастием к подобным вещам. Поэтому, наверное, если сейчас Ниномия лихо разложит карты и заявит, что не быть ему Мастером…
- Я тебе могу погадать, какой шедевр придумаешь, - неожиданно подмигнул послушник. Шинго резко вздрогнул, и Ниномия торжествующе расхохотался:
- Ой, я так всех подмастерьев пробую. Обычно никак не реагируют, а ты… Что, правда, хочешь шедевр сочинить?
- Нино, и чего ты кричишь опять, - раздался из коридора насмешливый голос, и в комнату… наверное, вернее всего было сказать: вкатился невысокий человек, в котором Шинго по вышивке на рясе сразу опознал настоятеля.
- Виноват, господин Таичи, - весело ответил Ниномия. – Бывает. А мы гадаем.
- Даже и не думали, - поспешно открестился Шинго, вскочил со стула и поклонился. – Мастер Инагаки просил передать, что задерживается с переплетами.
- Ааа, переплеты, точно, - повторил за ним настоятель и почесал затылок. – Я и забыл. Ну пусть задерживается, подождем.
- Тогда я пошел, - пробормотал Шинго. В общем-то, это было его первое близкое столкновение со служителями культа, и он не мог поверить, что среди них встречаются такие вот, как Ниномия и его настоятель.
- Иди-иди, - весело помахал ему Ниномия. – Потом как-нибудь встретимся, когда шедевр свой ненаглядный придумаешь, расскажешь, что сочинил.
- Шедевр? – восхитился настоятель. – И мне расскажешь.
- Он может его в вашу честь назвать даже, - с притворным смирением добавил Ниномия. – Слышь, Шинго, правда, назови изобретение «кокубун».
- Я все еще твое начальство, - возмутился настоятель. Шинго не удержался от ехидной улыбки, чем заслужил такой же притворно сердитый, как смиренный тон Ниномии, взгляд Кокубуна.
Слушать, как о его заветной мысли вот так легко и просто говорят практически незнакомые люди, было очень странно и вместе с тем – приятно. Ниномия и Кокубун явно не считали задумку сделать шедевр невыполнимой. Скорее всего, они вообще не задумывались, насколько оно реально, их это не касалось. Но даже такая легкомысленная вера все-таки подстегивала.
XVI
Йоко сновал по их маленькой-маленькой кухне, пытаясь что-то приготовить. Шинго думал, что по-хорошему надо бы встать и помочь, но сегодняшний день выжал его как полотенце, да и вообще он готовил все предыдущие дни на этой неделе. Поэтому он просто сидел за столом, смотрел на Йоко и в какой-то момент даже уронил голову на вытянутые на столе руки.
- Придумай нам по копии, - зевнул Йоко и сел рядом, поставив в центр стола кастрюлю с малопонятным варевом. Шинго встрепенулся и фыркнул:
- Я пока не готов пережить двух Йокоям.
- Нет, ты не понимаешь, - хмыкнул Йоко, тоже положив голову на стол. – Тот бы ходил на работу, а я… я бы ел и спал.
- Моя жизнь определенно стала бы легче, - ухмыльнулся Шинго, привычно стукая Йоко по макушке.
Однако все подобные бессмысленные разговоры плохо отвлекали от беспрерывных раздумий. На работе, в пабе, вечерами уже с Йоко дома Шинго постоянно пытался сочинить, что же все-таки он может сделать и представить как шедевр. «Кокубун», - вспоминал он иногда предложенное название и улыбался. Забавно было бы войти в историю города как создатель кокубуна.
XVII
- А ты был на крыше? – однажды выдал ни с того ни с сего Маруяма, когда они сидели на крыльце Мастерской в обеденный перерыв. Шинго отрицательно покачал головой и спросил:
- Неужто можно?
- С чего вдруг нельзя-то, - весело сказал Мару. – Я уже миллион раз лазил.
Лестница с чердака нервно качалась под ним, и Мару сверху что-то кричал про Йоко, который слишком хорошо готовит, а у Шинго только промелькнула мысль сделать как шедевр подъемник нормальный. Он сразу же обругал себя за зацикленность и за глупость тоже. Подъемник никакого отношения к его специализации не имел.
- Вот, смотри, как оно, - довольно и широко-широко улыбнулся Мару, проводя рукой над кажущейся маленькой улицей. На секунду у Шинго перехватило дыхание. В деревне он, конечно, забирался на деревья, но там из-за веток и видно-то ничего не было, да и в принципе смотреть не на что все-таки. А здесь…
- Я вижу наш дом, - хрипло сказал он, стараясь отметить что-нибудь самое обыденное, и прокашлялся. Солнце ярко било в глаза, и Шинго зажмурился, но перед глазами все равно стояла панорама города. Шинго впервые в жизни пожалел о категорическом неумении рисовать: такой красотой хотелось делиться.
- Я сюда Субару водил, он рисовал город, как видел отсюда, - угадав его мысли, сказал Мару.
- Это все равно одно только, - тихо сказал Шинго. – И даже не повторишь ведь точно, как книги наши. Если бы можно было размножить…
Мару фыркнул и покачал головой, а Шинго вдруг понял, что вот она, идея для шедевра. Книги было бы не надо переписывать, а картины рисовать много-много раз. Если создать аппарат, в который загружать чернила или краски, а он бы воспроизводил уже написанное или нарисованное…
- Я прямо слышу, как у тебя винтики в голове шевелятся, - радостно сообщил Мару, за что мигом получил тычок под ребра и удар по голове.
XVIII
Когда проект нарисовался и рассчитался, то оказалось, что будуший аппарат (мысленно Шинго все-таки называл его «кокубуном» и так же мысленно ругался на Ниномию за это) похож на тот, которым они делали тиснение золотом, и одновременно на высокую тумбочку работы самого Мастера Сакамото, стоявшую в кабинете Мастера Инагаки.
- И на хрена это будет надо? – поинтересовался Йоко, разглядывая рисунок через плечо Шинго. Шинго вздохнул, отклонился немножко в сторону и больно щелкнул Йоко в висок.
- Зараааза, - проныл тот и схватился за голову.
- Я тыщу раз тебе сказал, что можно будет тиснить текст в книгах, - сердито проворчал Шинго. – Читать легче станет.
- А нахрена читать? – задумчиво вопросил Йоко.
- Чтоб я знал, - пожал плечами Шинго и погрыз карандаш. – Зачем-нибудь, наверное, надо.
- То есть, ты так корежишься над чем-то, что вообще непонятно зачем надо, - подвел итог Йоко и хлопнул его по плечу. – Полезли-ка на крышу лучше, выпьем.
- Я хочу стать Мастером, так что понятно зачем корежусь, - возразил Шинго, но проект все равно в сторону отложил и со стула встал. – Полезли.
На крышу они теперь лазили регулярно: то ли от недоромантического желания Шинго помнить, откуда все началось, то ли от внезапно обнаружившейся любви Йоко к высоте. Забраться туда утром и съесть нехитрый завтрак именно там вообще стало почти традицией. Вид с их низкого дома на окраине, разумеется, открывался совсем не такой, как с Мастерской в центре, но с другой стороны, небольшая высота шла на пользу. Сверзиться оттуда пьяным казалось гораздо менее страшным.
XIX
- А меня к тебе господин Таичи отправил. – Шинго от внезапности появления гостя скатился с кровати. Ниномия, стоящий у окна, издевательски хихикнул.
- Вот назову в твою честь – будешь знать, - погрозил кулаком Шинго в ответ.
- О, так ты все-таки придумал? – Послушник ловко подобрал мантию и прыгнул внутрь через окно.
- Придумал, - кивнул Шинго. – Еще б придумать, как это сделать. Я все-таки к другой работе привык.
- Впрягай соседа, - посоветовал Ниномия. – Йокояма такие фонари делает! Ух! Или еще можно Такизаву припахать…
- Такизава вообще-то Мастер, - напомнил Шинго.
- Так потому и стоит припахивать, - объяснил Ниномия. – Он точно знает, как и что надо делать. Я, кстати, научился гадать на любовь. Хочешь?
- Изыли, - как можно добрее пожелал ему Шинго и размахнулся дать по лбу. В этот раз увернуться оказалось сложнее, так что спустя пару секунд Ниномия уже ворчал под нос о том, как непривлекательны для народа монахи с синяками.
- Что настоятелю Кокубуну-то надо? – поинтересовался Шинго, садясь обратно на кровать.
- А я, кажется, забыл по дороге, - ухмыльнулся Ниномия. – Да ерунду какую-нибудь, наверное, это ж господин Таичи, а не какой-нибудь там твой Инагаки. А! Вспомнил. Он тебя хотел позвать как-нибудь исповедаться.
- Было б в чем, - фыркнул Шинго. – Лучше пусть Йоко позовет, он там вроде опять Накая своего обжулить пытался, а тот его поймал. Они это уладили, конечно, но все-таки.
Ниномия невольно прыснул и кивнул, что, мол, передаст.
- Ладно, пойду я. – Он залез на окно и выпрыгнул на улицу. – Благословляю тебя на дальнейшую работу… эээ… сын мой.
- Изыди, - повторил Шинго и бросил в Ниномию валяющейся на полу деревяшкой, которую он думал приладить к аппарату как ручку.
- Хомяка лучше покорми, - донеслось с улицы, а потом деревяшка прилетела обратно, угодив в плечо заходившему в комнату Йоко.
- Невовремя ты, - почесал в затылке отверткой Шинго.
XX
- Слушай, вали уже спать, - сонно сказал Йоко, вслушиваясь в дребезжание железок и стук деревяшек. – Ни черта ж не видишь даже.
- Я у тебя в тумбочке покопался за свечками, - успокоил его Шинго. Йоко звучно ругнулся и перевернулся на другой бок. Ему уже тоже искренне хотелось, чтобы Шинго наконец получил свое вожделенное звание Мастера и перестал шуметь по ночам.
XXI
Той ночью спать хотелось сильнее всего, потому что в предыдущую он так и не смог уснуть, а днем Инагаки почему-то завалил работой по горло. Как чувствовал.
Однако, когда Шинго осторожно вложил в аппарат лист бумаги, влил в отведенный лоточек чернила и задал текст, и «кокубун» («Убью Ниномию в следующий раз», - подумал Шинго) застрекотал и застучал по бумаге, сон как рукой сняло. Наверное, так и должно быть, когда что-то важное вдруг заканчивается и открывает путь к чему-то не менее важному, но все-таки новому. Спустя несколько минут появилась исписанная похабными анекдотами страница. Ничего более умного в тот момент Шинго в голову не пришло.
- Йоко, - позвал он, - я его доделал.
- Охренеть, - мигом ответил Йоко. – Поздравляю.
А потом они просто сидели на крыше, жевали какую-то странную рыбу и запивали ее кислым вином. Где-то на севере маршировали войска, по улице неспешно шла торговка молоком, а в доме стоял заветный шедевр, который все-таки создал Шинго. И все эти вещи казались одинаково далекими и не имеющими к ним никакого отношения. Мир казался обычным настолько, что у Шинго голова кружилась.
- Когда-нибудь выпьем чего-то нормального, - сказал он, разглядывая вино сквозь отсвечивающие в лучах поднимающегося солнца грани стакана. – Когда будет много денег.
Йоко одним махом осушил свой стакан и подумал, что его утро уже давным-давно начинается только так и никак иначе. Сегодня так заканчивалась ночь, и может быть с этой ночью заканчивалось что-то еще. Но эта мысль тоже была далекой-далекой, бьющейся где-то слишком глубоко в сознании, чтобы зацикливаться на ней.
- Видишь, и даже солнце улыбается нам, - усмехнулся Йоко, глядя прямо на небо и чуть-чуть прищуриваясь. – Будет много денег, будет.
Начинался совсем новый день совсем новой жизни.