[ryuuzakiwithcakes]

и все-таки хеталия ближе к сессии всегда будет наше все =)) а еще саша такая прекрасная. ♥ ♥

- Че за хрень? - ругается Гилберт, разглядывая листок с мелко набранным текстом. - Ни черта не понимаю.
- Франция объявляет войну Венгрии и Богемии, - сухо объясняет Родерих. Он сидит напротив, весь такой чинный, аккуратный, ужасно контрастирующий с резко жестикулирующим Гилбертом, и строго смотрит на то, как тот трясет бумажкой о войне и мнет ее и как глаза у Пруссии загораются слишком знакомым огнем.
- Так это ж, чо получается, Франциск на твою бабу и на мою женщину идет? - Руки Гилберта дрожат от возбуждения. Он, конечно, не сомневается в победе, как-никак война - его стихия, это он там чувствует себя на своем месте, а что Франциск-то?
- Именно, и не называй Елизавету бабой, - пытается одернуть его Родерих, но силенок у него маловато. Не чувствует себя Австрия уверенным рядом с Пруссией, ох не чувствует. Гилберт только отмахивается, он уже думает только о том, как разгромит Франциска напропалую, так, что тот на коленях пощады молить будет.
- Ему много не надо, - ухмыляется Пруссия. - Даже жалко.
- Я тоже буду воевать, - вносит ясность Родерих. - Все же Венгрия - моя. Да и принцессу мою, а теперь его королеву Франциск оскорбляет.
Гилберт хохочет от души, и думает - какой из тебя вояка, черт подери. И баба у Родериха все равно баба, как бы тот ни пытался заставить всех думать по-другому. Это за Катерину вот - и в огонь, и в воду, а уж тем более на войну, которая и сама по себе прекрасна более всего на свете. А тут... сидели б лучше дома оба, честное слово.

ну и еще мне сломали моск маручаном в пейринге с французским)) это тут привет скорее не от гака и григорьева, а поповой и казаковой.

Когда Мару приходит к Йоко не только с басом и широкой улыбкой на лице, а еще и с толстенной книжкой в руках, Йоко кажется, что мир съезжает с катушек. Мару ведь вполне себе часть мира, а он явно съехал, потому что на книжке еще и значится крупными оранжевыми буквами: manuel de français.
- Я решил учить французский, - радостно сообщает Мару. Йоко выразительно крутит пальцем у виска и уходит к хомяку.
- Ты последний остров адекватности в этом мире, - печально говорит ему Йоко. Хомяк смотрит на него блестящими глазами, и Йоко кажется, что на хомячьей морде написано искреннее неодобрение идей Мару.
Мару тем временем плюхается на диван, ставит бас рядом и открывает учебник на середине.
- Дже суису, - торжественно читает он. - Видишь, я могу читать!
- Я позвоню Хине, - вздыхает Йоко. - Тебе явно не помешает хороший удар по башке.
Мару смеется и заглядывает в оглавление, потом быстро-быстро перелистывает учебник в поисках нужной страницы и гордо тыкает пальцем в список цветов на французском.
- Ты был бы Нуаррр, - говорит Мару, стараясь правильно картавить. - Нуаррр.
- Нуаррр, - невольно повторяет Йоко. - А ты?
- Оренджи, - вздыхает Мару. - Я всегда одинаковый.
- Если бы, - бурчит себе под нос Йоко. - Если бы ты был всегда одинаковый, тебя бы сейчас здесь не было. Особенно с этой кошмарной книжкой в придачу.
Мару не слышит: он сидит и пытается произнести носовые звуки так, как указано в уроках по фонетике.
- Тут написано, что моя небная перегородка должна дрожать, - наконец сдается он. - Где вообще у меня небная перегородка?
- Посмотри, где она у хомяка, - предлагает Йоко. - Мало ли, вдруг устройство человеческого рта и хомячьего похоже?
- Давай лучше у тебя посмотрю? - жизнерадостно хохочет Мару и вскакивает. - Йокочо, открой ротик, будем искать небную перегородку.
"Вот не зря я с детства стоматологов боялся", - думает Йоко, когда он лежит на диване, а Мару сидит рядом на полу с анатомическим атласом, открытым на картинке с ротовой полостью, и с фонариком разглядывает рот Йоко.
Хомяк все еще смотрит на них с откровенным неодобрением.