[ryuuzakiwithcakes]

дорогой мой человек с длинным ником, с днем рожденья! ну то есть,  flower dust in your eyes, будь счастлива. желаю тебе гармонии с собой, кучи результативных творческих порывов (и пусть их ценят!) и вообще всякого хорошего.
я тебе тут как-то внезапно написала фик по хеталии, на первую тему с марафона тамошнего. вроде замышлялось про францию с англией... в итоге повылезала куча европейцев, но вроде ты говорила - европейцев в целом любишь? в общем, вот.

матчасть

какао и томаты завезли из америки. америку открыл колумб, который плыл из испании, но сам родом из генуи (италия). название "америка" дано в честь америго веспуччи, флорентийца (тоже италия), который первым доказал, что это новый континент.
ну и плюс россия пока кажется не состоит в евросоюзе

Лучший шоколад - бельгийский. Это признают все. Ладно, не все, Франция не соглашается. Но кто его спрашивает?
Его и спрашивать не надо, он сам всем навязывается.
- Ты только попробуй, - вздыхает Франциск, на очередном заседании ЕС пихая Артуру под локоть плитку своего собственного шоколада. - Он лучше, чем у этой малявки!
Обиженная Бельгия шепотом подзадоривает Лихтенштейн, и девочка под столом связывает шнурки Франции одним узлом. Пока тот продолжает приставать к Англии.
В итоге Артур не выдерживает и, отшвыривая подальше первоклассную молочную шоколадку (Ее сразу же подбирает выползшая из-под стола Лихтенштейн и заботливо делится с непризнанным государством Силенд.), начинает орать на Францию. Бонфуа от отчаяния только закрывается руками, стараясь принять наиболее выгодную для его божественной красоты позу несчастья.
- Но я придумал шоколад, - слабо оправдывается Франциск, пока Англия кричит о том, как его невероятно достал кретинизм Франции («Вместо того, чтобы делать что-то важно, ты…!»). – Я его придумал…
- Я первым устроил государство на родине шоколада, - рявкает Артур так, что даже его брови шевелятся от страха. «Они такие безвкусные все-таки», - с унынием думает Франция об этих бровях. – «Подарить ему пинцет, что ли, на день рожденья…». Но озвучивает он совсем другое: вслух Франциск говорит, что государство-то это уже давным-давно самостоятельно, может, даже чересчур самостоятельно, так что глупо вспоминать Америку. Англия чуть ли не краснеет от злости и собирается уже пустить в ход кулаки, как его мирно прерывает Испания:
- Шоколад южнее растет, Артур, тебя там никогда не видали. К тому же, не забывайте все, что именно я надоумил человека плыть в ту сторону.
- Да че за бред вы тут городите! – тут же встревает Ловино. – Родился человек тот у нас с брательником, так что не порите ерунды. Феличиано, скажи им сам!
Ловино выталкивает младшего брата вперед, но тот только улыбается и чешет затылок, а потом спрашивает, дадут ли на собрании пасту. Артур тем временем методично лупит Францию по ребрам и в общем-то не особо вслушивается в разговор.
- Так вот, - набычивается на Антонио старший Италия и принимается подбрасывать в руке помидор явно не первой свежести, - так вот, хоть тот человек и свалил к тебе работать, родился он у нас! И который имя дал Альфредову континенту – тоже наш. Так что в вопросе происхождения вашего дурацкого шоколада я… мы главные с братом!
- Помидоры тоже оттуда, - мирно дополняет его Испания. – Салатику?
Ловино вздыхает, отбрасывает гнилье куда-то в сторону, сам того не замечая, попадает во Франциска, который сразу начинает стенать по загубленному пиджаку, и вооружается вилкой. В конце концов, Испания – это не какой-нибудь картошкоед Людвиг, Испания ему помидоров притащил.
- Но все-таки Колумб наш, - вздыхает старший Варгас, подцепляя последний красный ломтик из миски. – Можно сказать… я его породил!
- Ты его и убьешь? – раздается мирный голос откуда-то справа. Все европейцы в едином порыве поворачивают туда головы и хором кричат:
- А тебя, Брагинский, никто и не звал!
- Надо жеее, - как будто бы даже искренне удивляется Россия. – Как же так… я вот… тоже шоколад люблю!