[ryuuzakiwithcakes]

тут будут гиасс-аушки. не знаю, сколько, не хочу загадывать на 57 или на 1001 или какие там еще могу вспомнить знаковые числа - ни на какие не хочу. идеи вроде есть, в них много соплей) это все будет противно-тянущееся, стоячее и так далее, я предупредила)
1. косвенно увязано с фермой дяди лелуша. девки, дадите отмашку - отпощу в коммьюнити. это, собственно, и есть то, про что я вам говорила. не понравится - не буду постить))

джеремия, сайоко, анья.

- Пришло письмо, - сказала Анья, заходя на кухню со стопкой почты. - Сайоко-сан, счет за телефон еще.
Японка вытерла руки (такое чудо техники как посудомойка Джеремия почему-то принципиально не признавал) и с опаской взяла пухлый конвертик с адресом телефонной компании. Анья по-прежнему питала слабость к блогам и выкладыванию там фотографий. Ее увлечение даже усиливалось из-за того, что теперь к каждому посту она гарантированно получала не менее пяти комментариев. Джино очень скучал.
- Может быть, сначала посмотрим письмо? - с надеждой в голосе спросила Сайоко, не решаясь открыть счет.
- Какая разница? - равнодушно ответила Анья и отложила в сторону громоздкий еженедельник "Китайский садовод". - Тем более, оно адресовано именно дяде Джеремии.
Сайоко грустно вздохнула, вскрыла конверт и обреченным взглядом посмотрела на разворачивающуюся гармошку - годовой счет за стационарный телефон и все мобильные. Даже у Аньи слегка расширились зрачки. Добрых три четверти суммы, обозначенной в самом низу, были на ее совести.
- Лучше я сейчас приведу дядю Джеремию и посмотрим письмо, - пробормотала девушка. Сайоко кивнула с довольно кислым видом и принялась подбирать гармошку. На цифры она старалась не смотреть, а вот на Анью, вошедшую в кухню с Джеремией, не преминула бросить суровый взгляд истинной ниндзя. Впрочем, той было абсолютно все равно – ее совесть успела умолкнуть и вновь позволила девушке уткнуться в телефон.
Джеремия быстро схватил письмо, прочел надпись на конверте и совершенно неожиданно разрыдался и прижал его к груди.
- Я знал, я знал, Ваше Величество, - прошептал он, нежно баюкая белоснежный четырехугольник. Затем распечатал, пробежал глазами по самому письму и воскликнул уже довольно громко: – О да, я знал, что недаром так старался здесь! Все наши усилия просто не могли оказаться ненужными, Анья! Апельсиновые деревья растут не просто так в этом мире!
Сайоко смотрела на мужа совершенно круглыми глазами и осторожно попыталась вытянуть письмо у него из рук. Джеремия, заметив это, разжал объятия со словами «Конечно, прочтите тоже, а я пойду уже начну готовиться» и действительно убежал. В сад. Анья и Сайоко склонились вместе над вызвавшим в бывшем рыцаре такую бурю эмоций текстом:
Здравствуй, мой дорогой Джеремия Готвальд!
Как ты, наверное, догадался по почерку, пишет тебе сын твоей старой знакомой. У меня все довольно хорошо (правда, болезни иногда одолевают), обзавожусь понемножку хозяйством. На днях, например, приобрели с женой барана, назвал его тоже в честь нашего общего знакомого из Японии. Думаю, он не обиделся бы, а барану имя нравится, да и у меня создается впечатление, что мой друг снова со мной. В общем, как видишь, привыкаю к новой жизни и собираюсь провести тут много времени. Поэтому мы немного посовещались и решили попросить у тебя немного саженцев апельсиновых деревьев, с которыми ты побеждал на всех тех китайских конкурсов. Да-да, я слежу за твоими успехами и очень радуюсь им! Поэтому я думаю, ты будешь не против сделать нам такой рождественский подарок. Заранее благодарим.
Навсегда остаемся твои верные друзья (включая барана).
Подписи не было, на конверте в поле имя отправителя стояло «Майкл Смит», но Сайоко тоже хорошо знала этот почерк.
- Ну что, - равнодушным, совершенно обыкновенным голосом сказала Анья, слезая со стула, - такую просьбу надо выполнить. Я помогу дяде Джеремии.
2. грэхем, держи на день рожденья :-) писалось ночью, ну и вообще.. я плохо пишу)))

карен и шинку. уже реально совсем ау.

Это был канун Рождества, поэтому на улицы высыпал весь город.
Это был канун Рождества, поэтому все носились как угорелые.
Это был канун Рождества, поэтому все-таки должно было произойти чудо.
Ли Шинку поверил в чудеса и в то, что накануне Рождества ни один человек не сидит дома, когда сбил с ног Козуки Карен. Точнее, сначала он просто сбил кого-то с ног. Потом оказалось, что случилось чудо и это именно Козуки Карен.
Она поднималась с земли, отряхивала грязный снег с колен и материлась себе под нос в надежде, что он не услышит. Ли улыбнулся и поудобнее перехватил ее пакеты, которые поднял с земли, увидев, что сбил с ног Козуки Карен.
- Где оно все, черта с два?! – воскликнула Карен, но тут ее взгляд упал на руки того, из-за кого собственно она и свалилась, и ответ на вопрос стал очевиден. Карен еще раз матернулась тихо-тихо, чтобы никто ничего не услышал и не подумал, но Ли все слышал и все-таки думал об этом, хотя знал, что ей бы не понравилось.
Последний раз он слышал, как матерится Козуки Карен, целых три года назад. Знакомы они были примерно столько же. Целых три года или всего лишь три года, по-разному можно было сказать. Шинку никак не говорил – какая разница, если виделись они всего-то недели две, чтобы потом на эти самые три года расстаться.
Шинку любил вспоминать их знакомство. Тогда он тоже поверил в кое-что новое (ох уж эта Козуки Карен, из-за нее он все время начинал во что-то верить) – в любовь с первого взгляда.
Учитывая обстоятельства их знакомства, все его товарищи при упоминании Карен из уст Шинку многозначительно хмыкали, толкали друг друга в бок и со смешками разводили руками, изображая awesome tits, в которые так безрассудно влюбился их одноклассник. Шинку вздыхал и просто отмахивался, категорически не желая объяснять, что tits тут ни причем абсолютно. Пусть даже его первая встреча с Карен заключалась в том, что она совершенно неожиданно вылетела из-за угла, еле завернутая в полотенце. Пусть даже это полотенце вообще чуть не сползло, пока Карен пыталась прикончить его на месте за то, что у него длинные черные волосы как у ее подружки.
Какая разница, какие там tits, если он влюбился в ее резкость и вспыльчивость. И в то, как она матерится – тоже. И когда те две недели кончились, думал, что больше никогда это не услышит.
Поэтому, конечно, в Рождество случаются чудеса.
3. австралия и ферма.

лелуш, шицу, баран сузаку, юффи, овца корнелия

- Ты точно этого хочешь? – в очередной раз спросила Шицу, пакуя вещи.
- Да, я же сказал, что обязательно поеду! – раздраженно ответил Лелуш. – Зачем ты переспрашиваешь по двадцать шесть раз?
Шицу равнодушно пожала плечами и положила в карман чемодана белую шапку. Ходить в ней, конечно, было опасно, особенно там, куда они ехали, но Лелуш не мог и дня прожить без того, чтобы не посмотреть на нее. К тому же, сама Шицу тоже очень гордилась творением своих рук.
Но все-таки как же ей не хотелось никуда ехать… Чертовы соседи. Чертов баран Сузаку. Чертов Лелуш, в конце концов!
Но все-таки Шицу очень любила своего мужа. Поэтому она заканчиваает упаковывать вещи, Лелуш относит их в машину, втягивает туда же упирающегося барана Сузаку, роняет одинокую слезу над овцой Наннали, остающейся под присмотром соседей, и они едут в аэропорт.

Сидней встретил счастливое семейство небольшим дождем. Баран Сузаку отдавил ноги доброй половине пассажиров, выходящих с ними из самолета, с другой половиной это с неменьшим успехом проделал нервничающий Лелуш. Он так торопился, так бежал, что теперь стоял на выходе из аэропорта Сиднея и даже не мог поднять руку, чтобы остановить такси.
- Мы опаздываем, - несчастным голосом сказал он. – Шицу, мы опаздываем. Сузаку не перенесет этого.
«Как будто Сузаку был инициатором всей этой дурацкой затеи», - мрачно подумала Шицу, но поскольку она была любящей женой, то не стала говорить этого вслух и просто подняла руку. Спустя несколько минут около них затормозила довольно большая машина, Шицу назвала адрес и кое-как впихнула в салон Сузаку с Лелушем. Водитель не очень воодушевленно покосился на барана, но все-таки дал газу.
Когда они прибыли к месту назначения, водитель вновь посмотрел на Сузаку, но уже понимающе.
- Удачи! – даже сказал он, пока Шицу отсчитывала ему деньги. Она кивнула и понеслась за уже успевшими унестись муженьком и бараном. Поскольку Шицу приходилось тянуть за собой чемодан на колесиках, в котором лежали вещи, то всем мамам вокруг очень повезло, что их детишки не обладали способностями Мао.
- Мы успели, - выдохнул Лелуш, увидев прямо перед собой регистрационную стойку. Он оперся на нее и немного отдышался. Баран жалостливо посмотрел на хозяина и в знак поддержки пожевал его штанину. Лелуш выдернул ее у него изо рта и обратился к девушке за стойкой:
- Здравствуйте, я хочу зарегистрировать барана на выставку.
- Конечно, - улыбнулась служащая. – Пожалуйста, ваше имя и барана.
- Баран Сузаку на имя Майкл Смит, - немного нервным голосом произнес Лелуш. Все-таки ему пока было трудновато привыкнуть к этому имени. Девушка еще раз улыбнулась, кивнула и выдала ему бейджик. Затем выдала еще один для барана, с номером.
- Сама выставка начнется через три минуты, - сообщила она. – Вы должны найти тех, у кого номер перед вашим, и встать рядом. Точнее, баран рядом, а вы за ним. Удачи на выставке.
- Спасибо, - пробормотал Лелуш, не веря своему счастью. Наконец-то весь мир сможет оценить достоинства его чудесного барана! В этот момент подоспела Шицу, и они направились искать свое место уже в полном составе.
Оно оказалось рядом с первоклассной овцой, по сравнению с которой меркла даже сама овца Наннали. Характер у соседки Сузаку оказался довольно норовистый, и она даже попыталась лягнуть его, но хозяйка успела попридержать ее.
- Стой смирно, Корнелия, - строго сказала она. У Лелуша в груди екнуло, одно имя овцы чего стоило, а тут еще и голос показался смутно знакомым… Но хозяйка стояла в широкополой шляпе, из-под которой не выбивалось ни единого волоска, и даже в помещении не сняла огромные очки-авиаторы. Поэтому бывший император списал все на слухолюцинацию.
Выставка продолжалась довольно долго, за это время и Лелуш, и Шицу очень проголодались, но номер австралийской доставки пиццы они не знали, поэтому так и томились, глядя на то, как баран Сузаку получает медали одну за другой. Овца Корнелия при получении первой же награды укусила члена жюри за руку, так что больше ее не трогали и пообещали хозяйке, что потом пришлют все заслуженные медали им на дом. Та кивнула и улыбнулась, от чего Лелушу стало совсем нехорошо, и он пожалел, что не болеет склерозом.
- Я немножко поговорю с ней после окончания, - прошептал он Шицу, указывая на хозяйку Корнелии.
- А потом ты удивляешься, почему я больше люблю спать с Чиз-куном, - отозвалась его жена. – Я так и знала, что ты все время мне изменяешь.
- Я просто поговорю, - рявкнул Лелуш. – А этот твой желтый кошмар…
Шицу, не слушая дальше, просто достала Чиз-куна из чемодана и обняла его с нежной улыбкой. Лелуш злобно подумал, что когда она обнимает его, то никогда так не улыбается.

Когда мероприятие наконец-то подходит к концу, то девушка в шляпе и очках очень быстро хватает свою сумку и овцу Корнелию на поводке и чуть ли не бежит к выходу. Лелуш, заметив это, бросается за ней, а его несчастная жена остается один на два с бараном Сузаку и чемоданом на колесиках, куда бережно укладывает Чиз-куна.
Лелушу, впрочем, уже стало все равно, кто важнее для Шицу – он или мягкий желтый монстр в шляпе. В тот момент его гораздо больше интересовала другая шляпа, стремительно от него удаляющаяся. Уже почти у самого выхода задыхающийся Лелуш (даже пара лет работы на ферме не сделали его более спортивным) от отчаяния просто протянул руку и еле ухватил шляпу за широкие поля. И сорвал ее с головы девушки, открыв короткие розовые волосы. Их обладательница испуганно вскрикнула, и Лелуш испугался, что сейчас упадет в обморок, чуть ли не впервые в своей жизни.
Другая прическа.
Грубая одежда.
Жуткие очки.
И тем не менее, это все равно была все та же…
- Юффи, - пробормотал Лелуш, судорожно вцепившись в ее шляпу. – Юффи…
- Ох, - ответила бывшая принцесса бывшему императору и улыбнулась. – Прости.
- Какая трогательная сцена, - пробормотала подошедшая Шицу. – А я по-прежнему хочу есть.
Но брат с сестрой категорически не хотели ее замечать. Лелуш даже своего урчащего живота не слышал.
- Ты не знал? Мы все попадаем сюда, - все еще с улыбкой на лице ответила Юффи. – Впрочем, что я говорю, я тоже не знала. И я, и Ширли, и даже Мао (на звуках этого имени Шицу немного поежилась), ну я его не знала, но он тоже в итоге попал сюда.
- Ролло, - вдруг выдал Лелуш. Юффи кивнула и вдруг с радостным визгом обняла его. Лелуш с некоторым облегчением подумал, что некоторых даже смерть не меняет. И пожалуй, это не так уж плохо. Принцесса повисла на нем и затараторила, что это она отправила ему приглашение на выставку, потому что уж очень хотела увидеть, но вот не хотела, чтобы он ее узнал, поэтому и шляпа, и очки, а волосы она отстригла давно еще и с тех пор стрижется все время, так гораздо удобнее, а овец она пасет сама и…
- Я вижу Пиццу Хат, - гораздо громче, чем до этого произнесла Шицу в пятый раз. Юффи отлипла от Лелуша, забрала у него шляпу и нахлобучила ее опять себе на голову. Зато сняла очки.
И они все пошли в Пиццу Хат.